Андрейчев Владимир Борисович

В 1939 году отца Владимира Андрейчева командировали в Брест, на строительство железной дороги. Летом 1941-го семья приехала к нему из подмосковного Воскресенска на каникулы. Ночью 22 июня 9-летний Володя проснулся от грохота и зарева за окном.

— Я вышел на крыльцо. Там стоял папа, — рассказывает Владимир Борисович. — Я спрашиваю: «Папа, что это такое?» Он мне: «Ничего, это гроза, иди ложись». Но спать я уже не мог. Опять вышел к папе. И в этот момент небо стало чёрным — это летели немецкие самолёты бомбить Брест.

В следующие несколько дней подросток помогал защитникам Брестской крепости, носил им воду. Когда фашисты сломили сопротивление советских войск, все семьи командиров и политработников были арестованы и увезены в гетто в посёлке Жабинка.

27 сентября 1942 года туда прибыла зондеркоманда. Людей уверяли, что их отправят в Германию, но на самом деле партиями по 25–30 человек вывозили на расстрел. В тот день были расстреляны почти 400 человек, в основном евреи.

— И я маме сразу сказал: «Давай бежать». Я как-то сообразил, что в Германию нас не повезут, а будут расстреливать, — вспоминает Владимир Борисович. — До нас очередь дошла, когда наступили сумерки. Подвели ко рву. Он «дышал». Немцы дали команду раздеваться догола. А мама стоит, как окаменела. Я её за руку схватил и потащил за собой. Автоматная очередь... Мы бежали, пока не упали от усталости.

Несколько месяцев прятались у местных жителей. Потом мать Владимира с малолетней дочкой ушла к партизанам, а он стал перебиваться тем, что за еду пас для сельчан скот.

— Бывало, пасу овец, приходят партизаны, говорят: «Вовка, мы овец постережём, вот тебе мина, поставь её на дорогу». А это тротиловая шашка с нажимным механизмом. Я на мощёной дороге булыжник подкопаю, положу её. Наезжает машина колесом — всё, взрыв. Вот так я воевал, — рассказывает ветеран.

Никаких наград за помощь партизанам Владимир Андрейчев не получил, потому что долгие годы числился… расстрелянным в тот самый день — 27 сентября 1942 года. Даже видел свою фамилию в Книге памяти Жабинского района. И лишь через много лет после войны он получил удостоверение малолетнего узника немецких концлагерей.