Чулкова Александра Петровна

Бывшая несовершеннолетняя узница концлагерей Александра Чулкова родилась на Смоленщине. В 1941-м ей было всего три года.

— Мы жили в деревне Семичащино. Однажды вдруг раздался сильный удар, и у нас за стенкой закричали куры. И петух закричал. Мать говорит: «Собирайтесь, началась война», — рассказывает ветеран.

Через их деревню шел фронт. От обстрелов сельчане прятались в заброшенном доте на окраине села, по колено в воде. Вскоре в деревню вошли немцы, собрали всех и погнали на запад.

— Мать запрягла лошадь в телегу, посадила нас туда, — вспоминает ветеран. — А холодно уже было. У меня на ногах обморожены пальцы, хоть мама и обматывала их полотенцами.

Старшего брата немцы куда-то увели. Младших тоже пытались забрать у матери, но та уже не отдала.

— Мама кричала: «Нет, не трогайте! Я вас всех побью, если моих детей тронете!», — рассказывает Александра Петровна.

Пригнали в концлагерь где-то в Западной Белоруссии. Но девочка этого тогда не понимала.

— Привезли — а там кругом колючая проволока, высокая-высокая. Поселили в барак, там были нары двух-трехэтажные. И мы там спали. Потом стали выходить на улицу, а там у ограды лежали убитые наши солдатики, в касках, шинелях, — вспоминает ветеран.

Мать Александры отправили на принудительные работы. Маленьким детям разрешали выходить из лагеря — они побирались по ближайшим селам, чтобы прокормиться. Немецкие солдаты потешались, бросая голодным детям галеты, и наблюдая, как они на них набрасываются.

После освобождения семья возвратилась в родную деревню. Она оказалась полностью разрушена. Первое время жили в землянке — ее соорудили на месте глубокой воронки от бомбы. Время было голодное.

— Весной ходили по полям, собирали мороженую картошку после зимы, — вспоминает бывшая узница. — Она была как резиновая. Пекли из нее лепешки, называли их «тошнотики». Ходили по деревням, просили хлеба. Мысль была одна — хоть немножко домой принести, брата покормить. Так хотелось кушать — думала, никогда не наемся.

Вскоре пришла похоронка на отца — он погиб при форсировании Днепра.

О Победе узнали по радио — громкоговорители висели прямо на столбах на улице.

— По всей деревне играла музыка. Все плакали, смеялись, все такие радостные были, — вспоминает ветеран.

Жизнь начала понемногу налаживаться — Александра, которой шел уже седьмой год, пошла в школу, пусть и в трех километрах от деревни. Воссозданный колхоз помогал строить новое жилье.