Егоров Юрий Алексеевич 

8 сентября 1941-го семья Егоровых отдыхала на даче у друзей под Ленинградом. Маленькому Юре тогда было три года.

«Я помню этот день, это было воскресенье, я катался на трехколесном велосипеде, и вдруг родители начали быстро собираться», — вспоминает ветеран.

В этот день немцы захватили город Шлиссельбург и отрезали все сухопутные пути, связывающие Ленинград и часть области с «большой землей». Маленький Юра тогда не понимал, что такое война, блокада и почему родители поспешили вернуться в город.

Но очень скоро он узнал, что такое холод и голод. Зимой семья ходила по квартире в теплой уличной одежде. Продуктов не хватало, а хлеб выдавали по карточкам — всего 125 грамм в сутки для неработающих и детей. «Отец как сотрудник завода получал 250 грамм хлеба. Он отрывал от себя и отдавал мне маленькие кусочки. Хлебом это было назвать трудно, но других продуктов не было», — рассказывает ветеран. Позднее отец Юрия Алексеевича умер — предположительно от дистрофии. Так семья осталась без кормильца.

Когда на Ладоге встал лед, и по нему продолжили «Дорогу жизни», началась эвакуация. Маленький Юра на руках у мамы выезжал из города в конце марта 1942-го. Лед уже начал таять, опасность исходила и от постоянных бомбежек немцев.

«Одна из бомб пробила лед, и впереди идущая машина ушла под воду. Люди были настолько ослабевшие, что даже не пытались выскочить», — вспоминает ветеран. Одним из самых запоминающихся моментов для ребенка стал сладкий вкус сахара, который ему дали в пункте обогрева после эвакуации. «Я до сих пор помню это — впервые за всю блокаду я съел что-то сладкое. Это было что-то необычное», — говорит Юрий Алексеевича. Вместе с мамой они прожили в осажденном городе полгода, за это получили знак «Жителю блокадного Ленинграда».

После войны Юрий Алексеевича закончил Ленинградский институт точной механики и оптики, там он встретил свою будущую супругу. Сейчас ветеран вместе с семьей живет в Кишиневе, у него двое сыновей и две внучки.