Тюльпанова Нина Ивановна

Свой точный день рождения и даже год Нина Тюльпанова не знает. В документах значится 1940-й. Но сама она говорит: когда летом 1943-го немцы угнали их в концлагерь, ей было четыре с половиной. Семья жила в селе Денисовка Брянской области.

— Немец нашу деревню сжёг, а нас погнали, как мы потом узнали, к Курской дуге. Там сильные потери были у немцев. И у нас хотели брать кровь для раненых. Потому что матери наши были молодые и дети молодые, — рассказывает Нина Ивановна.

Но на Брянщине активно действовали партизаны, подрывали пути. И в итоге поезд с пленниками развернули. Кто пытался бежать, расстреливали. Как сейчас Нина Ивановна помнит слова матери, которая в этот момент говорила ей: «Смотри в землю. Больше никуда».

Сначала жителей Денисовки разместили в лагере на оккупированной территории СССР, а потом отправили в Польшу. Жили в концлагерях впроголодь, спасали только местные жители, которые передавали через колючую проволоку еду. Но выживали не все.

— Помню, что в концлагере был большой-большой барак. Идёшь по нему, лежит ребёнок. И то ли спит, то ли умер. Перешагнул, пошёл дальше, — вспоминает Нина Ивановна. — Люди давали нам кусочки хлеба через сетку. И мы уже прилипали носом к ней, знали, что придут люди, нам что-нибудь дадут.

Летом 1944-го семью Нины Ивановны отдали в батраки.

— Приехал на телеге польский богач какой-то, и спрашивает маму: «Ты можешь работать? Сколько у тебя детей?» И забрал маму, мамину сестру и нас троих.

Взрослые убирали урожай, дети пасли овец, выполняли другую работу по хозяйству. Жили на чердаке в хлеву — над загоном для скота.

После освобождения Польши всех советских граждан отправили на Родину. Но испытания не закончились. Родная деревня Нины Ивановны так и стояла сожжённой:

— Одни печные трубы, хат не было. Ни кола, ни двора. Кружки нет, попить не из чего, воды принести нечем.

Поселилась семья в одной из соседних деревень, где уцелело несколько домов. Спасало то, что ещё во время войны мать спрятала от немцев много вещей, в том числе платки, которые сама вязала. Их она и возила на продажу в соседнюю Украину. Там же подрабатывала, копая огороды. Домой возвращалась с продуктами. Так и перебивались, пока не наладилась послевоенная жизнь.